Ты стал жестоким Кай
Вместо сердца лёд
Ты навсегда январь
Солнце не взойдёт
И только снег в твоём окне
Так и летит наискосок
Будто бы во сне

Будущие. Как думаете какое оно в итоге будет? Радужное, прекрасное и безусловно безбедное? Глупые и никчемные люди, жизнь из года в год учила вас что везде правят шелестящие купюры и чем больше на них ноликов тем более влиятелен и всесилен ты. Время окончательно стерло понятие равноправия. Тут, сейчас, существуют лишь две ветви людей, которые никогда не станут кем то больше чем они есть. Есть рабы и игрушки, и то обе эти ветви не слишком считают людьми, люди это третья ветвь, даже отдаленно не напоминающие две другие. Третья ветвь это богатые люди, господа высшего света, чьи лучи могут видеть только они. Между рабами и игрушками довольно слабая разница. Разве что игрушки по праву могут жить у своего богатого хозяина, служить ему как только захочет обладатель игрушки. Игрушками не рождаются как богатыми или рабами. Игрушками становятся. В самом детстве игрушек строго отбирают, отбирают самых красивых из низшего общества, сверяя будущую внешность по программам. А после обучают. Послушанию, вбивают в их головы тот факт что они не более чем навороченная техника, которая обязана слушаться своего хозяина. Выполнять любую его прихоть, терпеть любое отношение. Последняя группа людей, рабы, не люди, скорее пушечное мясо. Не стоящие и копейки души. Именно таким будет ваше светлое будущие.

Повезло. Хенсын родился в богатой семье, и с детства не знал что такое горе. Богачами теперь не становятся, ими рождаются. Бедные семья никогда не станут богатыми, а богатые никогда не станут бедными. По сути это идеальное будущие. Правда не для большинства людей, а для эгоистичных богаты господ, которые навсегда хозяева положения. Это были мысли Хенсына, однако сам он понимал, что если кто то из низшего общества попадет в их мир, то он просто на просто не выживет, а богач попав в низший мир никогда не станет другим и закончит свою жизнь в какой то темной подворотне. Хотя по сути, наверное низший мир все же лучше высшего. Там внизу, пусть и творится жестокость, но та приходит туда из высшего мира, а в мире Хенсына все пропитано ложью и предательством. В низшем мире все еще существует понятие чувств, а в верхнем все чувства содрали деньги и корысть. Иногда правда встречается что то светлое. Особенно когда люди находят свои половинки. Да, в будущем есть еще одна загвоздка. Как по сути пропало понятие любви, все скорее стало автоматически. Брак во имя продвижения, секс во имя продолжения рода. Хотя это правило опять же есть только в высшем обществе. Любовь наверху бывает лишь в том случае, если найдется истинная пара. Если человек испытает настоящее притяжение. Это стало что то вроде болезни. Ее симптомы сложно описать, но говорят, что если человек найдет свою пару то он будет как наркоман, до конца своих дней зависим от своей пары. Хенсын бы хотел испытать эти чувства. Хотел бы любить, однако семья и обстоятельства решают все за человека, пусть даже и богатого. Брак и любовь нынче одно и тоже, и из этой "любви" нужно вычерпать что то выгодное.

Брак. В прошлом это был самый светлый праздник для человека. Сейчас из этого не делают ничего, даже в газетах не записывают огромными строчками о браке. Это стало чем то вроде заключением сделки. Продвижение компаний намного важнее всех остальных вопросов. Многие сейчас сами выбирают с какой компанией связать свою, да именно не человеком, а компанией, однако родители Хенсына были верны старым традициям. Им нравилось мысль о том что они сами могут вершить над кем то свой суд, пусть подсудимым и будет их сын, и на кону будет стоять его жизнь. Мама ведь позаботилась о хорошем зяте с большим кошельке. Потом естественно будет разговаривать со своими светскими подругами, и хвастаться что ее сын вышел замуж за влиятельного человека, и их компания теперь поднялась на еще одну ступеньку. По правде сказать Хенсын до последнего верил что его будущий муж откажется от брака, но и тому было выгодно предложение семьи Чжан. Кстати однополые браки сейчас стали едва ли не традиционными, а стандартные гетеро пары кажется медленно начали вымирать. Хотя по сути именно это и было угрозой высшего общества. Детей становилось все меньше, и поговаривали что в скором времени будет принудительные браки, именно поэтому наверное родители Сынни решили что чум быстрее они выдадут замуж сына, тем лучше будет для их компании. Впрочем Хенсын уже привык плыть по течению и не задумываться о последствиях. Светский мир делает людей никчемными и жестокими. Хенсын не единственный человек которого ломало общество, и не он последний.

Дуджун. Жених Хенсына. Такой же сломленный хладнокровный парень, единственный владелец компании, которая перешла ему от отца. Говорят его мать обычная игрушка, впрочем такие связи не запрещаются, и детей от таких связей причисляют к детям богачей, однако над человеком все же висит домокловым мечом звание "ребенка нищего". Хенсын уважал Дуджуна, пусть и никогда в жизни не видел его лица. Однако он понимал как никто другой, что над такими детьми как он издеваются еще чаще. Впрочем Дуджуну это не помешало достичь небывалых высот. По правде в глубине души Хенсыну было несколько страшно за собственное будущие, за собственную жизнь. Однако сделать он ничего не мог. Уйти в мир нищих и жить там? Стать посмешищем и для того и для другого общества? Стать изгнанником и не принятым? Оба варианта были слишком не по душе Хенсыну. Ничего кроме как согласиться с решением родителей он сделать не мог.

Сегодня. День когда Хенсын впервые встретит Дуджуна для того что бы обговорить с ним все детали своей новой жизни. Обговорит все условия и заключит контракт, а еще попросит о том что бы тот его не трогал в физическом плане. Маленькая вольность, от которой правда может пострадать весь план. Но это было даже на руку Хенсыну. Хотя, признаться редко кто смог бы отказать в чем то Чжану. Внешне он больше походил на игрушку, нежели на хозяина. Точеные черты лица, выразительные глаза, пухлые губы с уже почти заросшим проколом. Яркие красные волосы, подстриженные неровно, в некоторых местах даже слишком косо, будто цирюльник был совсем слеп. Однако этот факт не мешал выглядеть Хенсыну до умопомночения шикарно. Завершалась картина тонким телом, лишенным хотя бы намека на плотность и жир, однако не лишенное легких намеков на бицепсы  и прочую ересь. Будущий муж, а ныне жених, обещал что постарается закончить свои дела как можно быстрее, однако попросил придти пораньше. Хенсын мало понимающий в такой чуши как брак и подумать бы боялся что пораньше его попросили придти только изза чертовой кучи мерок,. Заботливый жених решил взять полностью на себя все вопросы с самой свадьбой. Видимо тоже был приверженцам старого, раз решил сделать все не в пустом зале для переговоров, а в маленькой церкви. По правде наверное это было даже слишком романтично, не зря Дуджун лишь наполовину бесчувственный чурбан, на второю половину он такой же человек из прошлого, которому нужна нежность. В этом наверное их разница. Интересно сможет ли он, Дуджун прожить с уже ставшим почти без эмоциональным Хенсыном?

Вечер. Постепенно сумерки опускались на город. Хенсын сидел в кресле гостиной, и пил уже остывший чай с лимоном и коньяком. По правде отвратительный вкус, однако Чжан до безумия любил это сочетание. Дуджун как и обещал опаздывал, впрочем Хенсыну нужно было время все как следует обдумать и решить как правильно выдать свою маленькую просьбу жениху. День выдался не очень приятным, куча мерок и выбор расцветки и фасона костюма, для себя и для жениха сразу, выматывало. Под конец всей этой карусели Хенсын мечтал попасть домой и наконец провалиться в темную неизвестность сна. Она не пугала так как пугает будущее. Однако нужно было дождаться Дуджуна.
Хенсын долго держался. Но после второго часа ожидания провалился в дрему, и проспал едва ли не час. Разбудил его негромкий кашель. Хенсын открыл глаза и уставился на парня стоявшего в проеме двери. Тонкие ноги в черных джинсах, стандартно белая рубашка и черный пиджак, взгляд Чжана медленно скользил снизу вверх, цепляясь за каждую деталь. Однако рассмотреть человека полностью не позволила внезапная боль, возникшая от мимолетного взгляда в глаза. Глубокие, бесконечные, притягивающие. Рыжего едва ли не уносило в эти глубокие черные глаза, сердце бешено стучало в груди. - черт возьми... - тихо прошептали чуть пересохшие губы Хенсына. - ты ведь Дуджун?- рыжий перевел взгляд в окно, пытаясь справится с болью и внезапными чувствами.... Притяжения?  - Нет, мое имя Чунхен, если вам будет интересно. - Рыжий вновь внимательно посмотрел на гостя, вновь в глаза, и вновь эта глубина, вновь этот водоворот непонятных чувств. И судя по всему такое творилось не только с Чжаном. - Кто ты?...- едва слышно выдавил из себя лис, вновь отводя взгляд. Впервые в жизни он боялся заглянуть кому то в глаза. И очень надеялся что те чувства что он сейчас испытывает не означает о том что он себе надумал. Нужно убраться от сюда поскорее.

Этот день был чем то вроде пытки. Медленно и мучительно он терял свои песчинки времени. Не смотря на весь смрад что переживает каждый человек высшего мира, Хенсын старался верить в то что даже в самом темном углу найдется своя толика света. Однако этот день не был таким. Он был пропитан темнотой неизвестности, отчаяния и боли. Этот день мог бы стать самым счастливым, но он не оправдывал ожидания, и стал по истине днем непроглядной темноты, из которой выкачали воздух и Хенсын задыхался в нем. Часто он чувствовал себя запертой в клетке птицей, однако только сейчас понял что раньше было намного лучше. Все здесь было будто пропитано отчуждением, чем то не родным, и в присутствии его каким то светлым, болезненным. В книгах о любви, написанных в последние годы, описывалось, что найдя свою половину, для человека все становится темнотой, и лишь партнер становится светом. Однако Чунхен не был для рыжего лучом света, он был просто... Сложно подобрать нужный эпитет, его просто не существует, но в присутствии этого человека в сердце болело, а неизвестность давила на горло армейским ботинком. И нет Хенсын не был не истеричкой, не уж тем более паникером. Он принимал свою судьбу с гордо поднятой головой, но лишь сейчас найдя то о чем мечтал когда то глубоко в детстве, понял что вовсе не нуждается в этом, и хочет вырезать из себя этот ноющий кусок. Жаль нельзя.

Дуджун оказался в целом не таким уж плохим человеком. Однако в глазах не читалась привычная для молодежи его возраста и положения капризность. В его взгляде читалась решимость, желание владеть и править всем чем только можно. От него исходила опасность, самоуверенность. И Хенсын понимал что в этой битве он проиграл, сражаться не было смысла. Его просьба так и останется лишь пунктиком над которым можно посмеяться. Да, Дуджун согласился подумать, но за свою жизнь рыжий привык не верить словам, глаза говорят правдивее, а поступки дают многие обоснуи. В глазах Дуджуна читалось, нечто схожее с легким разочарованием, но лишь на первый взгляд, разочарование было лишь завесой глубоких и противоречивых чувств. Дуджун привык добиваться своего, это было видно, он не отступит, и даже если даст согласие, а он его все же не даст, сделает все по своему. Вся темнота положения давила на рыжего, и тот задыхался. - Чунхен поможет тебе раздеться. Я буду в своем кабинете. - Хенсын лишь кивнул на его слова, пытаясь не обращать на гневные глаза жениха. Кажется отворачиваться от поцелуя было глупо, однако глупее было позволять целовать себя едва знакомому мужчине, пусть и который станет на ближайшую жизнь его партнером, любовником. От осознания всего этого голова шла кругом. Нужно взять себя в руки.

Дальше были лишь отрывки памяти. У Хенсына никогда не было прислуги, игрушки, лишь один охранник, пожилой дедушка которого когда то нашел отец, старик был из нижнего мира. А еще он был честным, настоящим, живым. Рыжий терпеть не мог когда за него что то делали, он не был стандартным ребенком которого вырастили и родили с золотой ложкой во рту. Нет. Его пытались воспитать так, но в мальчишке было слишком много своего, он родился с непоколебимым характером, сломать который не был способен не один родитель, и никакие обстоятельства. Для рыжего были непривычны чужие руки раздевающие его. Но сейчас Хенсыну было все равно. Напускное спокойствие, еще чуть чуть и он взорвется. Хенсын был подобен бомбе замедленного действия. Он долго мог напускать на себя спокойствие, казаться безразличным, но в конце он все равно сорвется. Ближайшие дни должны стать решающими в его динамитном устройстве. Время вновь утекало, предвещая что то не слишком хорошее. - Останься со мной. - Просто произнес рыжий, внимательно смотря в глаза Чунхену. Внутри все разрывалось от боли притяжения. И кто сказал что любовь это приятные чувства, сейчас Хенсын чувствовал лишь... Пустоту.

Утро выдалось стандартным, вновь чьи то руки, он даже не присматривался кому они принадлежат. Судя по вновь разыгрывающейся боли в глубине сердце, новь Чунхен. Однако напускное спокойствие было сильнее каких то чувств. Его датчик времени не уже не был поделен на три секции, в ней было лишь две, отсчитывающие минуты до неизбежности. - Дуджун просил пройти в гостиную. - Легкий кивок и легкое недопонимание в глазах Чунхена. Да, я знаю что ты тоже чувствуешь тоже что и я. И да я тоже это чувствую, и нет я не такой каким ты меня себе представил, однако нет смысла открывать тебе глаза на правду. Пусть пока я останусь избалованным ребенком. - Доброе утро,- губы Дуджуна растянуты в приветливой улыбке, а в глубине глаз плещется нескрываемое подозрение и там де будто легкой ухмылкой подтверждение отказа. Хенсын начал закипать, стараясь не подавать виду, напуская на себя образ избалованной сучки, которая ради брака с влиятельным человеком готова улыбаться ему в ответ. - Доброе, - коротко, даже немного сухо, но улыбка полна доброжелательности. Чунхен вновь тенью стоит у камина, опустив глаза в пол. - Как спалось?- Дуджун будто издеваясь пытался клеить разбитый на части светский разговор. - Ты ведь хочешь сказать мне что-то, вне зависимости от того как я спал. - Хенсын взял в руки кружку с чаем, делая глоток обжигающего напитка. - Хотел придерживаться стиля, ну да ладно. Я не согласен с твоим условием. Ты мне нравишься, и я не хочу отказываться от того что по праву будет принадлежать мне. - Каждое слово жениха кромсали динамит внутри Хенсына, на последних его словах рыжий внезапно оскалился, - Ты решил заключить не только выгодную сделку, но и прикупить себе еще одну игрушку? Я не буду принадлежать тебе, не вещь, ты покупаешь лишь дополнительные акции моей фирмы, на остальное будь добр не открывай пасть. - Слова были спокойными, тихими, уверенные и непоколебимые. Однако слушать его мало кто собирался. - Ты кое что не понимаешь. Я по праву буду твоим мужем, не гоже женщине отказывать мужчине, разве нет?- Красивые губы Дуджуна искривила усмешка. В глазах Хенсына загорелся огонь, - Ты не получишь ничего от меня, если хочешь траха с красивым парнем, сходи в гей клуб, а если захочешь разорвать наш еще не подписанный брачный договор, то будь добр сделай это при мне. - Хенсын медленно встал и хотел было прошествовать к выходу, но Дуджун не собирался бездействовать. Встав он перегородил путь Хенсыну, внимательно смотря в его глаза. - Мне слишком выгодна эта сделка. Сегодня я уеду на недели две, за тобой будет присматривать Чунхен, и да, по приезду мы заключим все договоры, и тебя будет ждать веселая семейная жизнь. А пока сиди тут, тебя все равно пока не выпустят, а родителей уже известили что ты остаешься у меня на ближайший месяц. Для пробы семейного счастья.

Вт таки рассыпались надежды на хоть какой то хэппи энд этой истории. Дуджун уехал днем, приобняв невесту на прощание, пообещав ей что постарается как можно быстрее закончить свои дела. А в ответ хотелось прорычать что он сука, однако судя по ухмылке он и сам знал кто он. Вечер вновь опускался на город. Хенсын бездумно сидел в кресле гостиной, и чувствовал дежа вю. Такое яркое м безусловно противное. Чунхен медленно подходит к рыжему, ставя на стол рядом стакан с виски. Рыжий в ответ лишь кивает, и вновь просит остаться, на что тот долго тот топчется на месте будто не решаясь сесть. Чунхен оставался для рыжего сейчас тем что хоть как то может спасти его от этой без эмоциональной пустоты. Он вызывал в нем хотя бы боль, а не пустоту, которая вгрызалась в его сознание доводя до безумия. В таком состоянии он был лишь раз. Когда то очень давно, когда половина эмоций ушла из тогда еще маленького мальчишки. И тогда не было никого кто мог бы вызвать эмоции в нем, он просто затух как свечка, а потом загорелся вновь, но уже не тем наивным мальчишкой с мириадами фантастических миров, а с еще более сильным характером. Разные ситуации делают людей сильнее, но присутствие другого человека рядом не дает утонуть в этом круговороте . - Господину нужна нянька?- Совершенно внезапно звучат слова игрушки. Они режут внезапно и динамит внутри коротки пищит, отсчитывая последние секунды. Все притяжение внутри разрывается, громким хлопком взрывающихся эмоций, Хенсын долго смотрит в глаза Чунхену после чего спокойным голосом произносит - Нянька? Нет, няньки на более высоком уровне чем игрушки. - Рыжий криво усмехается, превращаясь в безумного лиса, готового убивать словами, - как ты дошел до такой жизни? Прислуживать кому то, тебе приятно это? Мне всегда интересовали чувства игрушек, вам так хорошо вдолбили в голову что хозяин это бог? Мне жаль тебя, и любого из подобных тебе. Вы не более чем красивое дополнение в большой кровати. - Хенсын задумался внимательно смотря в глаза шатену, приближаясь к нему ближе, - Ты кстати спал со своим хозяином? А на меня он накидывается потому что из тебя никакая проститутка?

Резкая пощечина не отрезвляет как положено, лишь сильнее разжигает огонь. Она подобна охапке сена в кучу тлеющих углей. - Блять, да ты даже ударить по мужски не можешь. Как баба, черт отвратительно. - Ярость внутри клокочет, требует выпустить ее из себя. И хенсын выпускает, метается по комнате будто загнанный в угол зверь, рычит, ненавидит весь мир, скидывает с полок все имеющееся. Ему хочется причинять боль, и в первую очередь самому себе, что бы пришло ощущение реальности. - Почему черт возьми именно мне достается такое счастье? - рычали губы Хенсына. Его голосом, он шипел, как кошка, рычал как собака и едва ли не рыдал как девчонка. - Я ненавижу тебя, ненавижу! - Громко шептал рыжий, схватывая со стола лампу, - я ненавижу то что творится у меня внутри, ненавижу себя, ненавижу тебя, ненавижу все что связано с этим домом. Ненавижу тебя! - Осколки стеклянного абажура летят к ногам Чунхена, последний даже. Шевелится лишь злобно скрипит губами, от чего боль внутри смешивается с реальной ненавистью, причиняя еще большую боль, от которой хочется выть волком. Хенсын резко срывается с места и притягивает к себе Чунхена, будто пытаясь защититься от всего. Не защитить, защититься, скрыться от всего что навалилось на него за эти два дня. Скрыться от себя, от своей злобы. Хенсын впервые искал у кого то помощи, впервые чувствовал себя действительно защищенным.

Дни похожи один на один, повторяющаясь картинка с иногда меняющимися декорациями, чаще используя правда одно и тоже место для показа. Время тянется медленно, насмехаясь над людьми живущими в этом доме, или над Хенсыном. Впрочем время не издевается, мучают обстоятельства и ситуации. Хенсын переживал все эти дни в бессильном ненавистном безразличии. Внутри был ураган эмоций. Этот брак должен быть стать лишь частью контракта, а в итоге вышло что он будет не просто партнером, а скорее еще одной игрушкой в руке кукловода. Хозяина. Игрушка. Если бы не он, Чжану наверное было бы все равно на свою судьбу, он бы принял все это с привычной усмешкой на губах и ярым желанием выйти победителем из этой игры. Сейчас же, Хенсын чувствовал лишь злость, ненависть, испытывал желание навсегда стать свободным, забрать с собой это недоразумение, которое по праву должно принадлежать Хенсыну, как и он Чунхену. Испариться из этого мира, не бороться за выигрыш. В книгах часто писали о том что любовь делает людей спокойнее. Без эмоциональность считается спокойствием? Если да, то любовь бессмысленное чувство, которое лучше никогда не испытывать. Впрочем, слишком часто сказки врут, или их просто не существует. А реальность отдает лишь грубостью, насилием с пряным привкусом жесткого секса и несправедливости.

Как и обещал Дуджун, справился он раньше намеченного срока. Пробыл в командировке он ровно полторы недели, после чего вернулся все стой же гадкой ухмылкой на губах, от которой душевно воротило. За это время Хенсын правда уже свыкся с мыслью о то что его жизнь будет наполнена до краев противным горьковатым привкусом отчаяния, пустоты. Думаете у пустоты нет чувств? Нет, пустота наполнена эмоциями, правда все они отчаялись, и не находят выхода из ситуации. Пустота, как депрессия или чума. Между этими двумя нет разницы, хотя депрессия страшнее, из за нее люди порой умирают осознанно, а чума делает все практически тихо, по скромному. За эти недели Чунхен почти не общался с Хенсыном. Впрочем им как в целом не нужны были слова, разговоры. Тяжесть в районе сердца и взгляды были намного красноречивее слов. Их тянуло друг к другу, часто они просто находились рядом, еще чаще сидели на кухне, где почти никогда нет повара, ибо готовил в последнее время только Ен. Они ничего не делали, даже не касались друг друга, просто присутствовали, без просьб и обещаний чего то.  С каждым днем внутри зарождалось присутствие чего то странного, выходящего из рамки обычного и привычного. Дуджун все время находился в своем кабинете, решая свои вопросы, и казалось наверное жизнь не стоит перечеркивать. Ведь в таких условиях можно жить, ну или существовать, бояться что в один момент все разрушится, но все равно жить. Быть может не самое удачное развитие, но слишком плохим его назвать нельзя. Дуджун не подпускал к себе никого. Казалось будто он обдумывает каждый свой ход перед тем как вступить в игру, предвидет каждый ответ соперника, что бы загубить его на корню. Или просто Хенсын слишком много думает. Однако затишье это никак не внушало спокойствия.

На третий день в кабинет впервые вызвали Чунхена. Внутри Хенсына вспыхнула ярость. Внезапно и противно. Ярость саднила по внутренностям выворачивая наизнанку. Нет, это не ярость, это ревность. На подсознательном уровне Чунхен для Чжана полная его собственность, только его, и никого больше. А сейчас Дуджун делает с его Чунхеном что-то. От этого сердце задыхалось от возмущения выбивая бешеную и возмущенную трель. Рыжему казалось будто даже сквозь толстые стены он слышит как шелестят одежды и сдавленные стоны наполняют комнату. От этого руки сжимались в кулаки, а в голове рождались сцены от которых хотелось выцарапать себе глаза, уничтожить все на своем пути. Ревность губительна. Она зарождает в человеке все то что со временем умирает.
Хенсын наматывал круги возле кабинета, пытался подслушивать или заглядывать в замочную скважину. Однако слышно ничего не было, а замочная скважина показывает слайды только в древних мультфильмах, наверное там просто стоят специальные замки. Жаль купить такие нельзя. Хенсын сходил с ума от ревности, скрипел зубами и мечтал что бы комната скорее открылась и на пороге стоял Чунхен, желательно без парочки ярко красных отметин на теле.
Три часа были похожи на десять кругов ада, которые Чжан героически вынес. Серце едва ли не останавливается когда Чунхен уставше вываливается из кабинета и направляется на кухню даже не глядя на Хенсына. Сердце пропускает удар, а внутри закипает злость. Межленно поднимается из самых глубин. Хенсын не имел прав на Чунхена, он как в целом по сути никем не был ему, не пренадлежал, но внутри все кричало об обратном. Он только его. Только его. И об этом хотелось кричать, завывать и умолять.

Уже минут двадцать рыжий следил как шатен что то готовил, а внутри накатывали волны любопытства смешанные с безумной ревностью. - О чем вы говорили? -  Тихо спрашивает он, а в ответ лишь странный хмык и намек на то что это не его дело. Руки вновь сжимаются в кулаки но уже от злости. -Шлюха.- Тихо шипит Чжан, вновь ненавидя все вокруг, заменяя пустоту с отчаянием более стоящей эмоцией. - Приятно было трахаться со своим хозяином? Он тебя удовлетворяет, или ты настолько ненасытен что готов кидаться на всех? Может быть подставишься мне? Всегда мечтал оттрахать такого как ты.- Слова вновь пропитаны ядом, а в глазах читается боль смешанная с таким привычным отчаянием. Да, он  имеет права срываться на Чунхена, не имеет право вообще ничего говорить ему касательно этого, ибо он всего лишь собственность своего хозяина. Но ревности все равно, для нее существует только одна правда. Затем Хенсын бросает на Чунхена последний осуждающий взгляд и развернувшись на каблуках покидает помещение. Если бы он знал что будет чуть позже, то предпочел бы ни на шаг не отходить от Ена.

Привычные сумерки Чжан встречает в гостиной, внимательно рассматривая картину из окна. Привычный мегаполис наполненный жизнью, а чуть поодаль черные клубы дыма из нижнего мира. Там внизу находятся почти все заводы, наверху заводов нет, только один, отвечающий за электричество. За окном все привычно, а главное что если просто следить за происходящим, не задумываясь не о чем, то кажется что вокруг привычный дом, а вокруг все по прежнему. Вот только жаль сердце нельзя переубедить так же. Тихие шаги отдают в голове набатом, а крепкие руки вокруг талии кажутся острием капкана, разрывающего плоть. Сердце замирает, на секунду, а потом Хенсын берет себя в руки. - Что тебе нужно? - В ответ лишь тишина, и чуть пряное от алкоголя дыхание обжигающее кожу шеи. Чжан думает о том, что наверное там внизу все намного хуже чем тут у них. А рука Дуджуна медленно проникает под рубашку. Хенсын думает что птицы наверное крайне свободны в своем полете. Интересно счастливы ли они в момент полета? Дуджун нетерпеливо тянет рыжего на себе, затем в свой кабинет, где уже приготовлена кровать. Хенсыну все равно, перед глазами стоит усмешка Чунхена. Шатен срывает одежду, нестержанно грубо. А Хенсын задыхается от отчаяния, от боли и от собственного бессилия. Интересно если бы кто то мог ему помочь, помогли бы? Грубые движения, нетерпеливые поцелуи на которые нет ни сил не желания отвечать. Из-за последней ссоры с Чунхеном в сердце поселилась безразличие ко всему, внутри нет даже пустоты, лишь тупое ничего. Наверное никто бы даже не рискнул помочь Хенсыну, а ему все равно. Грубо, сухо, больно. Наверное стоит начать сопротивляться, но смысла нет, нужно было раньше. Сейчас стоит только немного перетерпеть. Физическая боль намного лучше безразличия. В самом конце Чжан чувствует облегчение. И наконец начинает что то ощущать, боль в первую очередь, саднит расцарапаная в кровь спина, болят бедра, хранящие на себе грубые фиолетовые отметины пальцев. Дуджун довольно потягивается и встает с кровати, кажется он ужасно доволен собой. Хенсын же лежит еще минут пять, после чего медленно встает, прикрывая глаза рукой. Встав на колени Чжан смотрит на пол, где валяется одежда, затем смотрит на Дуджуна, внимательно с прищуром рассматривая на Хенсына, по внутренней стороне бедра медленно течет чужая сперма, от этого ощущения все внутри холодеет.- Ненавижу тебя. - Быстро поднявшись не обращая внимания на боль, рыжик подбирает одежду и несется к себе в комнату. Еще час он провел в ванной, отмывая с себя всю ту грязь которая по его мнению въелась в кожу за эти два часа.

Холодный душ почти не сделал свое дело. Лишь мысли более менее уложились по полочкам. По сути Хенсын не думал о том что он мог бы что то поменять. Рано или поздно это бы случилось, и лучше раньше чем страдать потом. Быть может в ближайшее время Чжан сможет дышать свободно. Одевая свитер с высокой горловиной рыжий морщится от боли в спине, да и в целом вся процедура одевания напоминает средневековую пытку. Хенсын был не девственник, именно поэтому боль в пятой точке была не слишком ощутимой, во всяком случае не так как могла бы, если бы так прошел его первый раз. Многие считают что девственными могут быть только девушками, на деле парням еще хуже. Но это не суть. Хенсын смотрел в зеркало, и видел в отражении дешевую шлюху, которую хотелось лишь отыметь, и выбросить за ненадобностью. Из горла вырывается хрип, и рыжий  сдерживается, вновь срывается с места, находя уже привычную дорогу в комнату игрушки. Чунхен читает вытянув длинные ноги на диване, он напряжен, наверное от чтения, а может быть мзза несправедливость Хенсына. Этого последний не узнает. - Чун...- Тихо тянет Хенсын, садясь рядом с игрушкой, внимательно смотря на его сосредоточеное лицо. Он игнорирует, все таки обиделся, а Хенсын настырно лезет к нему. Ему нужно что бы Чунхен был сейчас рядом, он подобен воздуху. И рыжему нужен был кислород.